Восстановление монархии в России: реальные перспективы

Очень приятно — царь!

Нужна ли России монархия

В июне 2015 года депутат Заксобрания Ленинградской области Владимир Петров предложил потомкам царского дома Романовых вернуться в Россию. Те выразили свое согласие, но дальше этого дело не пошло. Тем не менее тема реставрации монархии в России продолжает волновать умы политиков, а также культурных и общественных деятелей. Какова перспектива введения или восстановления такой формы правления в России? Как монархия может выглядеть в современности, зачем все это нужно и как общество к этому относится? На вопросы «Ленты.ру» ответили политики и социологи.

14 марта глава Республики Крым Сергей Аксенов в эфире телеканала «Первый Крымский» заявил, что России нужна новая форма правления — монархия, пояснив, что «когда нет единоначалия, наступает коллективная безответственность». Кроме того, Аксенов сослался на необходимость сильного лидера, способного принимать «более жесткие меры» в ситуации, когда у страны есть «внешние вызовы, внешние очаги сопротивления».

Глава Крыма считает, что демократия в западном виде России не нужна. «У нас есть свои традиционные православные ценности, духовности», — подчеркнул он.

Однако, как отметил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, Владимир Путин без оптимизма смотрит на идеи возрождения монархического строя и расширения своих полномочий. «Он весьма прохладно относится к таким дискуссиям», — сказал Песков.

Добрый государь

У российских политиков нет единого мнения о перспективе реставрации монархии. Депутат Государственной Думы от фракции «Единая Россия» Виталий Милонов, например, исключил возможность введения в стране абсолютизма:

— В нашей стране монархия уже никогда не возродится — время ушло, эпоха ушла. Всерьез никто это рассматривать не должен. У нас ведь когда говорят о монархии, имеют в виду тех дальних родственников Николая II, периодически ездящих с гастролями по России и другим странам. Но по духу и по сути они никакого отношения к нашему царю-мученику не имеют, они утратили моральную легитимность.

Депутат считает, что Аксенов высказался «чуть-чуть радикально», однако уверен, что «по чаяниям обвинять его нельзя». Тем не менее, по словам депутата, «каждый русский в душе монархист». Милонов также назвал республиканскую форму правления неестественной для России. «Но учитывая все нюансы и особенности, а также то, что Владимир Владимирович является чрезвычайно скромным человеком, мы этот вопрос пока не обсуждаем», — сказал он, подчеркнув, что в России счастливы видеть сильного, авторитетного и волевого руководителя.

Милонов также отметил, что Романовы пришли к власти в стране в результате выборов на правление, и таким же образом (с помощью выборов) власть должна передаваться и в дальнейшем. А пока же, как говорит депутат, «каждый раз видя президента, мы желаем ему многие и благие лета и вспоминаем настоящие гимны нашей страны “Коль славен Господь наш во Сионе” и “Боже царя храни”, а не то, что поют сейчас».

Негативно отнесся к высказываниям Аксенова руководитель крымского отделения ЛДПР Сергей Шувайников, признавшись, что не понимает, чем было вызвано заявление главы региона. «Последний российский царь Николай II перевернул историю страны, народа, не подумав даже о последствиях, хотя Господь возложил на него такую большую ответственность», — посетовал он, отметив, что не стоит наступать на одни и те же грабли дважды.

— У нас никогда не будет английской королевы и тех монархий, которые сохранились как исторический раритет европейской государственности, — сказал Шувайников. — Это Россия, у нее свой менталитет. Люди с этим не согласятся. Любой монарх, даже назначенный, захочет расширять свои полномочия. Вряд ли такой человек пожелает быть зицпредседателем Фунтом, как в произведении Ильфа и Петрова «Золотой теленок».

Шувайников призвал развивать Россию в рамках «хорошей демократии», когда люди сыты, довольны, получают надежное социальное обеспечение и имеют право избирать власть, которая им это гарантирует.

Разговоры о монархии, по мнению депутата, — попытка переключить людей на бесполезную дискуссию. «Русские люди должны быть умнее, думать, как совершенствовать государственную машину, — отметил Шувайников. — Тем более сейчас есть такой лидер, который учитывает мнение всех и предоставляет возможность отрегулировать эту машину должным образом».

Конституционный царь

По мнению руководителя незарегистрированной Национально-демократической партии Константина Крылова, обсуждать возможность введения монархии в стране не только можно, но и нужно, однако необходимо понять, «какие институты мы собираемся построить». По его словам, разговор о восстановлении самодержавия в России нужно начинать с вопроса о том, на каких основаниях это делать.

— Когда Николая II незаконно свергли с престола, самодержавия в России уже не было. Последний наш монарх, о чем мало кто помнит, даровал русскому народу основные свободы: совести, собрания и союзов и установил парламентский способ правления через Государственную Думу, обладавшую весьма обширными полномочиями, — отметил Крылов. — Восстановить самодержавие хотя бы на уровне Александра III можно только в том случае, если мы, наплевав на наши собственные монархические идеалы, начнем историю сначала.

Однако политик видит и конструктивные варианты введения монархии. «Я сам в свое время полушутя предлагал: сделаем монарха главой Конституционного суда», — сказал он. И сослался на систему правосудия в США. Судьи американского Верховного суда избираются пожизненно, а председатель коллегии обладает большим весом в обществе.

— Можно было бы изменить нашу судебную систему таким же образом, — рассуждает политик. — Принимаем закон о введении монархии, но монарх тут — просто глава Конституционного суда. Плюс дать ему церемониальные полномочия, чтобы он мог принимать парады и награждать. Тогда можно было бы ожидать, что наша судебная система превратится в отдельный мир — люди в черных мундирах с золотыми орлами, не зависящие от текущей власти. Это вариант. Я не говорю, что он идеален, но просматриваются определенные достоинства.

Есть и другой вариант. «Можно рассмотреть монархию как переходную форму от нынешнего политического порядка (я не говорю, что он плох, но ничто не вечно) к чему-то другому», — говорит Крылов. Он полагает, что фигура монарха в этом случае будет гарантировать этот переход, а потом станет декоративной.

Политик посетовал на то, что не видел ни одного монархического проекта, который бы предлагали сами монархисты. «Почему вместо того чтобы выяснять, кто из династии Романовых имеет права на престол, они не займутся вопросом об институте монархии и его месте в будущем России?» — удивляется он.

Кому это надо?

Однако мнения политиков — лишь одна сторона медали. Перефразируя классика, можно сказать, что всякая монархия лишь тогда чего-нибудь стоит, если ее принимает народ.

Заместитель директора «Левада-центра», социолог Алексей Гражданкин не видит запроса на монархию в обществе. «Данные наших исследований показывают, что идея монархии малопопулярна среди российского общества, и среди прочих способов государственного устройства собирает менее 10 процентов сторонников», — констатировал он. Гражданкин отметил, что, несмотря на одобрение патерналистского характера государства, само понятие «монарх» и возможность передачи власти по наследству в советские времена основательно выветрилось из массового сознания.

— В 2007 году мы задавали вопрос о том, как люди относятся к продлению полномочий президента на дальнейшие сроки, и больших возражений по этому поводу не было, — рассказал социолог. — Тем не менее сама идея сменяемости власти является для большинства привлекательной. Попадать в ситуацию ее несменяемости люди не хотели бы.

Он также исключил возможность введения монархии в результате государственного переворота, поскольку любые потрясения народ склонен воспринимать негативно. «Люди стремятся к порядку и предсказуемости, не любят ни революции, ни контрреволюции», — говорит Гражданкин. Всенародный референдум о введении монархии наверняка провалится. «Согласно данным наших опросов, видеть в России такую систему правления, какой она была до 1917 года, хотят только два процента населения», — констатировал социолог.

По словам руководителя Центра комплексных социальных исследований отдела динамики массового сознания ИС РАН Владимира Петухова, консервативный, ностальгический тренд в сознании россиян скорее адресован периоду брежневского застоя и нулевым годам.

— Я уже не говорю о том, что фигура самого последнего императора и вообще весь этот императорский дом — весьма противоречивые. Люди еще не забыли учебники, по которым учили нашу историю, и Кровавое воскресенье, и Ленский расстрел, и Ходынку, и, особенно, Первую мировую войну, в которую Россия была втянута не без участия царствующей династии. Никакой ностальгии по царской России нет, — заключил Петухов.

Если же говорить о монархии как о форме правления в целом, то социолог подтвердил, что опросы показывают отсутствие симпатий населения к ней, поскольку россияне «вообще не понимают, каким образом ее учредить, а главное — зачем, что принципиальным образом изменится, если главу государства назовут царем или императором вместо президента».

«Аксенов говорит, мол, мы сейчас учредим монархию, потекут молочные реки в кисельных берегах, и наша жизнь станет замечательной, — возмутился Петухов. — Это наивное представление».

Перспективы Реставрации монархии в России. Статья первая

Уже самой природой заложено одно начало права и пользы для аристократии, другое – для царской власти, третье – для политии [т.е. республики]...

И в самом деле, Гитлер, Сталин и Ленин, равно как и монгольские ханы, и толкиеновский Саурон, гнали толпы рабов на смерть, отсиживаясь в тёплых бункерах и юртах, а Господь пошёл на смерть прежде даже Своих ближайших учеников. Отличие подлинного пастыря, таким образом, в том, что он ведёт овец не на бойню, а на пастбище, и готов ради этого сразиться и погибнуть в борьбе с волками и львами.

Я думаю, не нужно быть пророком, чтобы совершенно точно утверждать, что каждый русский человек задумывался над вопросом – возможна ли реставрация монархии в России. Как уже было отмечено в моих предыдущих работах, монархическое сознание – это нормальный элемент сознания православного (и шире – монотеистического). Для православного же в особенности естественно желать реставрации, а тем более думать об этом. Так же естественно, как евреи “при реках Вавилона, сидели и плакали, когда вспоминали о Сионе” (Пс. 136:1). В самом деле, если стоит храм, то при нём должна быть и ограда.

Другой вопрос, возможна ли Реставрация монархии в России? Если мы не удовольствуемся простыми мнениями, которые по слову Апостола, подобны “морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой” (Иак. 1:6), а посему бесплодны, мы встаём перед проблемой: как ответить на него правильно? Не в наших силах проводить масштабные социологические исследования, да это и излишне. Есть гораздо более простой метод. Законодательство. Оно есть зеркало общества, ибо что такое закон как не то, что должно быть, по мнению общества, утверждено непременно и непреложно? Устанавливая норму – цель общественной жизни – и придавая ей обязательный для исполнения характер, Закон указывает, кроме того, на психологию Законодателя, который его создал, и народа, который с ним согласился. Исходя из этого, представляется, что проанализировав кое-что из конституционного законодательства, регулирующего основы основ политического строя России и сопоставив их с теми знаниями, что даёт нам классическая теория монархии, мы сможем достаточно точно оценить шансы на Реставрацию и даже предположить, как её можно осуществить.

Начнём с определения Монархии, ведь без её определения неясно, что мы собираемся реставрировать. Казалось бы, что тут неясного? – скажет кто-нибудь. Монархия – это власть Царя, поставленного от Бога. Однако для исследователя не всё кажущееся очевидным таково на самом деле. Мы, со школьной скамьи впитав в себя христианский образ монархии по учебникам российской и западной средневековой истории, не можем подчас выйти за его рамки. Я же предлагаю сделать сейчас именно это. Начнём.

Вообще сакральная монархия Христианского средневековья – это традиция Эллинистической или Восточной монархии, берущей своё начало из Ветхозаветной теократии древнего Израиля, Персии, а также Ассирии, Вавилона и Египта. Но сама монархия – это более широкое понятие. Уже Аристотель выделяет две парадигмы монархии – это монархия “законная” и “всеобъемлющая”: вторая “состоит в том, что царь правит всем по собственной воле”, а первая – “не является. особым видом государственного устройства. во многих государствах во главе внутреннего управления ставится один полномочный человек” (1287а4-10). Легко узнать во второй как раз сакральную монархию, о которой мы говорили в статье “О пределах монархии”, где монарх является “живым законом”, а потому кажется, что он правит по своему произволу. Но что же это за “законная” монархия?

Аристотель пишет, что она может сочетаться и с другими формами государственного устройства – и с демократией, и с олигархией. В дальнейшем эта мысль была развита Полибием и Цицероном – они уже утвердительно говорили, что это сочетание образует смешанную форму правления, которая называется “республика” – “общее дело” (например, О государстве I xlv 69, Всеобщая история VI x 7-11), имея в виду, что в управлении государством участвует всё общество, это общая для всех задача.

Более того, древние – относя “всеобъемлющую монархию” к Востоку, где “более склонны переносить рабство” (1285а19), никогда не считали её приемлемой для себя, рассчитывая у себя установить именно “смешанное” государственное устройство.
Такой экскурс ставит перед нами проблему: что же такое монархия? Не смешивается ли монархия с республикой в современном смысле слова? Эта проблема наводит нас на мысль в определении монархии пойти другим логическим путём – не наращиванием признаков, а отсечением второстепенных, дабы остался некий сухой остаток – тот признак, который является сущностью монархии.

Из исторических примеров легко убедиться, что ни династическая преемственность, ни пожизненное нахождение у власти, ни сакральный источник власти, ни неограниченность законом не определяют монархию. Династия, по свидетельству древних, присуща и олигархии, в которой тоже по наследству передаётся власть (1292b10), а единоличная власть может быть и ненаследственной (диктатура, например). То же самое касается и пожизненного срока пребывания у власти – достоинство сенатора в Риме было пожизненным и наследственным, а диктатор ограничен сроком выполнения своей задачи.

Та же история с источниками власти. Многие монархии утверждались по народной воле в качестве награды победоносным вождям за победы – например, у монголов, древних германцев и славян (что кстати свойственно и стадным животным – “у быков, например, кабанов, петухов, наиболее сильные непременно бывают вожаками” – Полибий VI v 8), другие – по Божьей воле, проявляющейся через народное согласие.

Например, у православных византийцев хотя басилевс помазывался патриархом, перед этим, по старой римской традиции, он должен быть провозглашён войском, “поднят на щит”, а потом утверждён “сенатом и народом Рима”. Про закон уже было сказано – монархи часто ограничивались законом без ущерба для существования монархии (например, в Спарте, где цари могли казнить преступников только на войне). Часто монархии существовали вообще под покровом республики. Римская империя, будучи монархической по существу, на протяжении двухсот лет была Республикой – принципат Августа держался не на законе (он был одним из многих должностных лиц), а на авторитете, доверенным ему Сенатом и Народом Рима [1] [2] (что-то вроде наших генеральных секретарей, которые были главами только партии, а не государства, а вся их государственная власть была основана на доверии к силе партии со стороны народа).

Отбросив всё второстепенное из понятия монархии, попробуем заглянуть в его сущность. Фома Аквинский дает следующее схоластическое определение – хотя и не собственно монархии, а только королевской власти: “Королевская идея подразумевает, что власть принадлежит одному человеку и что этот человек есть пастырь, преследующий общее благо множества, а не своё собственное” (De regno I i 13).

Таким образом, можно, кажется, выделить следующие существенные элементы монархии:

1. Это власть одного человека. И верно, само слово “монархия” этимологически означает “единоначалие” – она бы не была монархией, если бы верховная власть не принадлежала одному человеку. В этом смысле её антипод – полиархия. Этот термин в таком смысле используют и Евсевий Кесарийский, и Аквинат.

2. Это власть пастыря (пастуха). И верно, единоначалие может быть везде – в парламенте, в правительстве и проч. Это вообще свойство власти – imperium, nisi unum sit, esse nullum potest (империй, если он не един, невозможен вообще), говорил Цицерон (I xxxviii 59). Но единоначалие должно быть пасторальным. А именно: вождь должен быть такого качества, чтобы превозноситься над ведомыми так же, как пастух над овцами. О такой власти говорит Господь в известной главе Евангелия от Иоанна – “овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его” (Ин. 10:3-4). Подчинение пастырю беспрекословно, на то он и пастырь, что овцы “знают” его своим животным инстинктом, как собака – хозяина, как Сэм Скромби беспрекословно повиновался Фродо Торбинсу в известной саге Толкиена. Пастырь по своей природе Вождь, понятия Пастырь и Вождь есть понятия тождественные. Верховный Пастырь – Господь, но он же и говорит – “истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам ” (Ин. 10:7), разумея, что другие пастыри подражают Ему, Верховному Пастырю, входя к овцам через Него – Дверь к ним. Это налагает на монарха огромную ответственность, предъявляет к нему высокие профессиональные и нравственные требования.

3. Это власть не ради собственного, а ради общего блага. “Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец” (Ин. 10-11). И верно, многие приходили “в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные ” (Мф. 7:15). Но – “по плодам их узнаете их” (ст. 16). И в самом деле, Гитлер, Сталин и Ленин, равно как и монгольские ханы, и толкиеновский Саурон, гнали толпы рабов на смерть, отсиживаясь в тёплых бункерах и юртах, а Господь пошёл на смерть прежде даже Своих ближайших учеников. Несомненно, христианским является мотив приводимой уже в пример трилогии Толкиена, когда Гэндальф закрыл грудью своих подопечных и низринулся в бездну в поединке с Барлогом. Отличие подлинного пастыря, таким образом, в том, что он ведёт овец не на бойню, а на пастбище, и готов ради этого сразиться и погибнуть в борьбе с волками и львами.

Подводя итог концептуальному анализу монархии, мы можем сказать, что монархия, в самом общем виде, сводится к государственному устройству, которое держится на верховной власти одного “физического лица”, нацеленной на общее благо, причём роль этого лица носит необходимый, фундаментальный для всей политической системы характер. Всё остальное – сакрализация, династическая преемственность и прочие признаки могут быть, а могут и не быть. Они только усиливают проявление этого сущностного признака.

Теперь время обратиться к конституционным основам власти российского Президента. Почему именно её? Очевидно, потому что она по своему существу ближе всего к монархии. В следующей статье мы напрямую коснёмся её сущности.
________________________________________

[1] Сам Август признавался: “Я правил всеми своим авторитетом (auctoritate), но не имел более силы (potestas), чем мои коллеги по магистрату”. Ирония судьбы – наследники Августа правили уже не авторитетом, а легионами и преторианцами, окончательно встав на путь военной диктатуры.
Nota bene: лишь при императоре Адриане во II веке по Р. Х. это положение было легализовано задним числом – воля принцепса стала законом “по закону”, который вошёл затем и в юстиниановы Дигесты. См. Dvornik F. (1966), pp. 481-482, 516).

О введении монархии в России

Владимир Путин вряд ли захочет отойти от управления страной и после 2024 года. Осталось лишь придумать способ легитимного сохранения власти в его руках.

Митрополит Иларион на днях заявил, что РПЦ готова принять участие в дискуссии о восстановлении монархии в России, если наше общество для этого созреет. Сегодня подобная постановка вопроса многим кажется абсурдной, однако есть два обстоятельства, которые заставляют всерьез задуматься над этой проблемой.

Во-первых, в расколотых многолетним противостоянием обществах восстановление монархии (конституционной, естественно) как символа национального единства служит примирению конфликтующих сторон. Именно так обстояло дело в Испании при короле Хуане Карлосе Бурбоне. Судьба Испании в ХХ веке очень напоминает судьбу России: кровопролитная гражданская война, долгая диктатура, медленная либерализация… Монарх, пришедший в 1975 году на смену генералиссимусу Франсиско Франко, сумел стать компромиссной фигурой, удовлетворившей разные стороны и способствовавшей построению европейской демократии.

Во-вторых, для Владимира Путина существует проблема сохранения власти после 2024 года, поскольку маловероятно, что он захочет отойти от дел. В той или иной форме — президент, премьер, монарх, национальный лидер и т. п. — Путин, наверное, постарается продолжить управлять страной. Для него это вопрос одновременно и самореализации, и личной безопасности. В расколотом обществе без экономических перспектив с каждым годом будет появляться все больше людей, желающих спросить с кого-то за наши неудачи (реальные и мнимые), за возвращение в застой, за падение репутации России. Лучший способ не стать козлом отпущения в кризисной ситуации — это не отпускать бразды правления вообще.

Теоретически можно представить себе три варианта восстановления монархии в России, каждый из которых, правда, обладает существенными недостатками.

Вариант Хуана Карлоса. Допустим, Путин возвращает в Россию принца Георгия Романова (царевича Гошу, как шутят в кругах «особо приближенных»), берет его под покровительство, учит правильному русскому языку («мочить в сортире», «мозги вам заменить надо», «от мертвого осла уши вы получите»), раскручивает в медийном пространстве — и, наконец, заявляет, что после смерти завещает возлюбленному своему народу отдать страну Богом избранному монарху. Георгий I, взойдя на престол, становится символом, соединяющим Русь царскую (Первая империя), Русь сталинскую (Вторая империя) и Русь путинскую (Третья империя). Кратковременные большевистская и перестроечная интермедии теряются где-то в глубине веков, и у новых поколений с тщательно промытыми от истории мозгами формируется представление, что никаких отклонений от единственно правильного курса никогда не было. Правнуки большевиков и правнуки демократов — все являются наследниками Империи.

Однако на пути подобного варианта национального примирения встают две проблемы. Обе связаны с тем, что Георгий Романов — никак не Хуан Карлос Бурбон.

Во-первых, испанский принц был внуком короля, про которого все еще помнили, причем монархия формально не устранялась даже при правлении Франко. У нас же прямых наследников Николая II не осталось. К тому же времени много прошло с момента трагической гибели царской семьи. Пофантазировать о монархии наш народ, конечно, может. Но реального ощущения, что царевич Гоша, про существование которого подавляющее большинство населения, по-видимому, даже не знает, является Богом данным монархом святой Руси, ни у кого нет. Так ведь, глядишь, возникнет ощущение, что царь-то ненастоящий.

Во-вторых, внутри самой семьи Романовых существует серьезный раскол. Значительная ее часть воспринимает царевича Гошу как седьмую воду на киселе. Он ведь Романов лишь по женской линии. Помнится, лет десять назад я с группой российских журналистов был в гостях у князя Дмитрия Романовича Романова в его доме под Копенгагеном. Так он не называл Георгия иначе, как принц Гогенцоллерн. Если же вместо спорного принца попробовать возвести на престол другого Романова, то сопротивление будет, соответственно, с другой стороны. Проблема легитимности в любом случае сохранится.

Вариант призвания на царство. Но, может быть, Путин сам захочет поцарствовать и разыграет комедию, как с избранием Бориса Годунова, когда народ (или, точнее, хорошо проплаченные его представители) станет слезно просить Владимира Владимировича не оставлять нас сиротами и принять престол в условиях враждебного окружения, происков ЦРУ, бандеровской угрозы и тому подобных напастей. Иногда кажется, будто все происходящее в последние годы готовит нас именно к подобному повороту. Выйдет утром на крыльцо Грановитой палаты Вячеслав Володин — как истинный представитель народа — повернется лицом к путинскому кремлевскому кабинету, рухнет на колени, шмякнет шапку оземь, потрясет депутатским мандатом и начнет бить челом о предварительно положенную на камни бархатную подушечку, умоляя Владимира Владимировича взойти на престол. А Кирилл с Иларионом уже распахнут двери Успенского собора, где, собственно, и помазание может произойти.

Здесь, правда, тоже неувязочка может получиться. Мы иногда то ли в шутку, то ли всерьез называем Путина царем, однако на самом деле существует серьезное различие между легитимностью Богом избранного монарха и легитимностью демократически избранного президента. Общество не путает одно с другим. Народ в XXI веке считает себя источником легитимности власти, а потому готов хоть 10 раз переизбирать президента-харизматика, но не симпатизирует откровенной узурпации этого его права. Можно, конечно, в очередной раз промыть телезрителям мозги ради превращения президента в царя, однако технологически, думается, Путину проще использовать любой другой, менее циничный способ сохранения власти.

Проще говоря, сегодня, в отличие от времен Бориса Годунова, не народ должен кланяться в ноги вельможе, прося взойти на престол, а вельможа должен кланяться в ноги народу, прося избрать его президентом. Хотя разница между реальными полномочиями царя и президента у нас в стране незначительна, но формальная процедура очень важна.

Вариант заезжего принца. Есть, наконец, и еще один способ создать монархию, широко использовавшийся некоторыми европейскими странами в XIX веке (Греция, Румыния, Болгария) — в период становления национализма. Пригласить на престол какого-нибудь зарубежного принца. Почему бы и нет? Он хоть и не русский, зато из по-настоящему легитимной династии.

Взять, скажем, английского принца Гарри, практически не имеющего никакого шанса унаследовать родной престол из-за наличия старшего брата Уильяма. Всем этот Гарри хорош. Во-первых, симпатяга. Во-вторых, сын чрезвычайно популярной у нас принцессы Дианы. В-третьих, зовут его как еще более популярного у нас Гарри Поттера. Думается, за такой вариант вполне могли бы выступать российские западники. Подобный пришелец, впитавший с молоком матери традиции британской конституционной монархии, где король не может вмешиваться в демократический процесс, служил бы символом власти, тогда как сама власть перешла бы в парламент и в формируемое им правительство.

Вот только, боюсь, Запад введет санкции на экспорт в Россию принцев до тех пор, пока мы не выполним Минские соглашения. Это, конечно, шутка. Серьезные же аргументы здесь вообще вряд ли нужны. В условном Гарри никто у нас не заинтересован, кроме западников, да и те, понятно, предпочтут обычную парламентскую республику необычной конституционной монархии. А варианты, которые не поддерживаются никакими группами интересов, в политике обычно не рассматриваются из-за своей утопичности.

Таким образом, первый вариант введения монархии у нас не проходит из-за отсутствия подходящего наследника престола. Второй — в связи с тем, что Путину проще решить свои проблемы менее экзотическим способом. Третий — в силу очевидной его утопичности. Похоже, митрополиту Илариону не суждено включиться в дискуссию о воссоздании монархии в России.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Возможно ли в России возрождение монархии?

Восстановим монархию и решим быстро все проблемы

Протоиерей Александр Ильяшенко

Протоиерей Александр Ильяшенко: Возможно ли в России возрождение монархии?

Профессор Владимир Лавров: Я прежде всего думаю, что не нужно этот процесс подталкивать.

Протоиерей Александр Ильяшенко: Я с вами совершенно согласен.

Профессор Владимир Лавров: У меня много друзей, очень глубоких, интересных монархистов. Одновременно эти люди часто думают, что это такая палочка-выручалочка: восстановим монархию – и решим все проблемы, причем быстро. К сожалению, такой палочки-выручалочки не существует.

У нас был замечательный царь, порядочный человек, Россия находилась на первом месте в мире по темпам экономического развития, на пороге победы в Первой мировой войне… и все рухнуло. Эта палочка-выручалочка не выручила.

Во-первых, не нужно идеализировать монархию. Когда глубоко знакомишься со многими царствованиями, то обнаруживаешь и негативные, отрицательные, страшные стороны, которые были наряду с великими достижениями.

У нас есть пророчество о том, что произойдет восстановление монархии, и, во всяком случае, к пророчествам надо относиться со вниманием, но восстановление монархии – процесс нравственный, духовно-нравственный, должен происходить процесс возвращения в лоно Русской Православной Церкви.

Без этого вряд ли удастся вернуться к монархии, хотя я думаю, что возможен вот какой вариант; я как историк могу предположить такое возвращение монархии. Дело в том, что у нас не решается ряд очень сложных проблем, прежде всего проблема демографическая, она даже замалчивается. И вполне возможно, что эти проблемы накопятся, и в какой-то момент русских станет настолько меньше (в результате происходящего вымирания русской нации), что нас просто начнут третировать, дискриминировать.

Профессор Владимир Лавров

Реально в той же Москве имеет место процесс, который шел в Косово. Косово было сербским, православным, но там находилось небольшое количество мусульман, потом все больше и больше мусульман – и сербы оказались на своей родине преследуемым меньшинством, которое даже убивают, изгоняют. Подобный процесс происходит и у нас, в том числе в столице.

И хотя мы еще далеко от того, что самое страшное может произойти, но процесс этот действительно происходит. Если сегодня не решать эту проблему, не говорить всю правду о демографической проблеме, то послезавтра может наступить момент, когда русской женщине будет опасно выйти на улицу, когда русских будут избивать и избивать за то, что они русские, за то, что они православные.

Если такой момент наступит, если будут поджигать и поджигать православные церкви, то не исключаю, что народ очнется. Вспомнит, почувствует, что мы русские, православные, что вообще-то у нас был царь-батюшка, что за нами великая история, великая, замечательная правая вера. И в этот момент я не исключаю, что явится лидер.

Господь явит, даст вождя, который будет очень сложные, очень глубокие вещи говорить народу простым, понятным языком, поведет за собой, и произойдет возрождение православной великой России. Я не исключаю, что это произойдет после того, как мы окажемся в какой-то самой ужасной точке, оттолкнемся от нее, и пойдет возрождение. И тут может быть явлен царь.

Протоиерей Александр Ильяшенко: Мне бы хотелось добавить, Владимир Михайлович. Необходимо провести настолько, насколько это возможно, беспристрастный исторический анализ наших сильных сторон и, конечно, наших слабых сторон.

Если их игнорировать и говорить, что у нас либо все хорошо, либо плохо, потому что нас кто-то не любит и что-то, кто-то против нас; если мы со всей серьезностью, ответственностью не оглянемся назад и не увидим свои исторические, в том числе и национальные, политические ошибки, какие угодно – интеллектуальные, культурные или бескультурные, то без этого анализа придется дожить до тех потрясений, которые вы обрисовали.

Профессор Владимир Лавров: Я думаю, что мы не доживем, и слава Богу.

Повышение рождаемости – общегосударственная, общенациональная задача

Протоиерей Александр Ильяшенко: Мы, может, и не доживем. Но у меня такое представление, что у процессов, о которых вы говорите, свои часы. Резко изменить рождаемость невозможно, даже если мы ее и изменим, то будут появляться младенчики, которые по современным законам до 18 лет не должны работать, они иждивенцы.

И если возникнет позитивный прирост народа (и это можно только приветствовать и к этому можно только стремиться), то все равно в течение 18 лет сколько нам нужно народа, чтобы страна вышла из демографического кризиса?

Предположим, 1,5–2 миллиона в год младенцев должно рождаться сверх того, что рождается сейчас. Это что значит? За 18 лет должно быть новых граждан нашей страны 30 миллионов. Страна готова их принять? Роддома, больницы, сельское хозяйство, жилье, школы, медицинское обслуживание, – это все есть? Мы не готовы.

Дай Бог, чтобы у нас произошло повышение рождаемости, но это общегосударственная, общенациональная задача. Она должна решаться прямо сейчас, самым масштабным образом, мы должны постараться окинуть всю проблему в целом и искать оптимальные пути ее решения.

А кто не успел тот опоздал, у нас всего примерно 20–25 лет. Сейчас уже в стране, если я не ошибаюсь, где-то процентов 28 молодежи моложе 18 лет. В царской России было 60 процентов молодежи младше 18 лет. Сейчас 28%, в два раза меньше, через 20 лет будет еще в 2 раза меньше.

Демография – необыкновенно интересная дисциплина, я в справочнике нашел забавную характеристику: оказывается, в современной Уганде рождаемость такая же, как в царской России – 48 человек на тысячу населения, а смертность в России тогда, до революции, была 34, а у них 12. Следовательно, если этот темп прироста населения сохранится, то в Уганде, в которой сейчас 33 миллиона человек, через 100 лет будет 1 миллиард 200 миллионов, а в нашей славной стране будет целых 80 миллионов.

Профессор Владимир Лавров: Сможем ли мы с 80 миллионами удержать Дальний Восток, Сибирь?

Протоиерей Александр Ильяшенко: Это одна маленькая Уганда на огромном африканском континенте, а там каждая страна развивается с такой же скоростью.

Вы описали французов, а может ли белая раса противостоять другим? Только не как раса, а как культурно образующее цивилизованное начало. Или оно становится бескультурным, безнравственным? Вы совершенно правильно все время поворачиваете к проблеме веры.

Если Бог изгнан из европейской конституции Евросоюза, то откуда народу взять силы, чтобы преобразовать свою жизнь – французскому, немецкому, русскому. Европейские народы растеряли свои традиции, а жители Уганды – нет. Дай Бог, чтобы у них голод не начался, и они жили бы хорошо, но повторяю – это не одна страна такая в мире.

Профессор Владимир Лавров: Мы находимся в начале процесса, который можно сравнить по масштабу с великим переселением народов, и нужно это проговаривать открыто!

Протоиерей Александр Ильяшенко: К сожалению, я думаю, что не все наши слушатели знают, что такое великое переселение народов – когда под натиском варварских народов, лишенных культуры, письменности, но воинственных и языческих, рухнула великая Римская империя, которая была христианской, но тем не менее она рухнула.

Осталась Восточная Римская империя, а Западная рухнула. Так вот, то же самое может произойти и с Европой, и с нашей многострадальной родиной в том числе.

Профессор Владимир Лавров: Если вспомнить действующую Конституцию 1993 года, то в 4-й статье говорится о том, что идеологии в нашей стране не должно быть. Ни христианской, ни коммунистической, никакой.

Протоиерей Александр Ильяшенко: Насчет идеологии я согласен. Но идея должна быть. Идеология – это нечто, что правящий класс направляет. А общенациональная идея сознания ответственности перед нашими предками и потомками за ту великую культуру, за ту великую историю, за те великие достижения, за ту великую территорию хотя бы, которой мы располагаем, быть должна. И сейчас наши руки стали дряблыми, и, глядишь, все это между пальцами у нас утечет, и ничего не останется.

Профессор Владимир Лавров: А какая может быть национальная государственная идея в России? Ведь никакой новодел не приживется, хоть и Госдума может принять, президент издать указ… Кстати, Ельцин хотел издать указ о национальной идее, но хорошо, что этого не сделал, понял, что ничего из этого не получится.

Протоиерей Александр Ильяшенко: Потому что директивами такие вещи не насаждаются.

Профессор Владимир Лавров: Они складываются столетиями, а раз так, то национально-государственная идея в России может быть только одна – Православие.

Историческая миссия России

Цикл бесед об исторической миссии России – попытка с духовно-нравственных, православных позиций осмыслить важнейшие события Отечественной истории.

Ведущий – протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, руководитель Интернет-порталов «Православие и мир», «Непридуманные рассказы о войне», основатель постоянно действующего мобильного фестиваля «Семейный лекторий: Старое доброе кино», член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы.

Гость – историк Владимир Михайлович Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, академик Российской Академии Естественных Наук.

Подготовили Тамара Амелина, Виктор Аромштам

Размышление на тему: Реально ли восстановление монархии в России?

Сделать ее заметнее в лентах пользователей или получить ПРОМО-позицию, чтобы вашу статью прочитали тысячи человек.

  • Стандартное промо
  • 3 000 промо-показов 49
  • 5 000 промо-показов 65
  • 30 000 промо-показов 299
  • Выделить фоном 49
  • Золотое промо
  • 1 час промо-показов 5 ЗР
  • 2 часa промо-показов 10 ЗР
  • 3 часa промо-показов 15 ЗР
  • 4 часa промо-показов 20 ЗР

Статистика по промо-позициям отражена в платежах.

Поделитесь вашей статьей с друзьями через социальные сети.

Ой, простите, но у вас недостаточно континентальных рублей для продвижения записи.

Получите континентальные рубли,
пригласив своих друзей на Конт.

Монархия – есть ли у нее будущее?

Изучая историю человечества, прихожу к выводу, что монархия – самое разумное устройство власти и общества. Так называемая «демократия» не оправдала возложенных на нее надежд. История показывает, что любая демократия рано или поздно скатывается к тирании – либо одного человека, либо одной партии, либо одного сословия – например, сословия купцов-промышленников-олигархов, как это произошло в большинстве стран мира.

Монархия, где фигура императора (обладая полнотой государственной власти и являясь одновременно сакральной фигурой), является точкой притяжения всех сословий, арбитром и незаинтересованной фигурой, которая имеет право и власть разрешать конфликты между интересами всех сословий. При этом, не давая ни одному сословию добиться господства в обществе путем подчинения себе других сословий и ущемления прав, интересов, и свобод других сословий. Император, в таком случае, удерживающий и центр равновесия.

В Российской империи 2.0 не следует слепо копировать реалии Р.И. 1.0

Как я вижу новую империю?

В самом верху – император – хранитель конституции и законов.

Из органов власти, после, разумеется, императора, должен существовать Парламент – как место, где могут высказывать свое мнение члены всех сословий.

Парламент состоит из сената (как консультативного органа), аналог британской палаты пэров – состоящий из представителей дворянства (верхняя палата). И Государственная дума (нижняя палата) из представителей не дворянского сословия – как инструмент обратной связи между простым народом и императором.

Обязательна имперская конституция, закрепляющая права и обязанности всех.

Также пост канцлера – как второго лица в государстве и помощника императора (он же регент в междуцарствие или при малолетнем императоре).

Премьер-министр и кабинет министров формируются императором, путем консультаций с канцлером, сенатом и гос.думой.

Дворянство должно быть не потомственное, а заслуженное – что-то вроде почетных граждан. И градация дворянства и становление дворянином осуществляется по табелю о рангах.

Обязательно деление на граждан – имеющих право на голосование и избрание и гос.службу, и подданных – не имеющих этих прав.

Гражданство получается только через добровольную имперскую службу (читаем Хайнлайна “Звездный десант).

Кто-то скажет, а не слишком ли сложная система?

Отнюдь! Для стабильного существования государства и государственного аппарата нужны противовесы сдерживатели. Без этого никак. В идеале хватило бы и одного императора. Но мы живем в неидеальном мире.

И чтобы не допустить новой революции, и тирании, нужна вся эта система противовесов и сдерживателей и органов диалога между всеми сословиями. Вот, например, в организме у человека много важных органов, и все очень сложно, но при этом это работает, а все просто бывает только у неживых скульптур.

Да, переход между дворянами, гражданами и подданными – свободный, зависящий от способностей и заслуг человека перед государством и обществом.

И такое вполне возможно, например в РИ было множество генералов, ученых, писателей, инженеров, чиновников и офицеров из крестьян. Социальные лифты в РИ работали даже лучше чем в СССР! Почитайте биографии ученых, генералов, писателей и т.д. живших в российской империи, там через один – из крестьянского сословия. Особенно в 19-20 веках.

Существовал табель о рангах, в котором было четко указано, что дослужившийся до определенного звания человек получал дворянство. Часто и без всякого звания, за заслуги перед Отчеством, властью императора, выходцы из простых людей получали дворянское звание.

Огромное количество простых людей из недворянского сословия добились высокого положения, став офицерами и чиновниками, многие получили дворянство, стали генералами и адмиралами и так далее. Те, кто и не стал дворянами, все таки достигли высокого положения в обществе и уважения, став известными актерами и писателями, учеными и управляющими поместьями и заводами, стали мастерами, профессиональными высококвалифицированными рабочими.

В общем, в Российской империи социальные лифты работали и любой трудолюбивый человек, обладающий способностями, мог достичь высот власти и достатка особенно в конце 19 начале 20 столетия, когда техническое развитие потребовало большого количества технических специалистов в армии, флоте и экономике.

Все, кто имел таланты и желание – тот и добился.

Реально ли восстановление монархии в России?

Будет ли в России монархия, зависит на данном этапе не только от воли народа, а и от желания и способности современной государственной элиты ограничить свою власть, уступив часть ее (власти) императору и делегировав монарху функции арбитра.

По последним социологическим данным, идея монархии в России, с каждым годом, пусть медленно, но неуклонно, завоевывает все больше сторонников в среде нашего общества. Исходя из данных соц.опросов видна тенденция – в 2006 за монархию выступали 22% опрошенных в 2017 уже 28% респондентов.

Люди все больше разочаровываются во всех видах, так называемой, демократии, хоть в обычной, хоть “народной”, хоть с местным колоритом. Народ в России все больше осознает значение и пользу монархического вида государственного управления.

Но вот готовы ли элиты уступить часть своих полномочий монарху – неизвестно, среди правящей элиты соц.опросы не проводятся.

Исходя из логики и исторического опыта мне например ясно: Элиты только тогда дадут согласие на монархию, когда в их среде возникнут неразрешимые обычным путем противоречия, и при этом не у одной из группировок-кланов не будет решительного преимущества, позволившего бы этому клану “нагнуть” всех остальных под себя.

Именно тогда элиты могут призвать монарха на престол, как арбитра, в конфликтах интересов. Император будет для них точкой притяжения всех властных группировок, арбитром и незаинтересованной фигурой, которая имеет право и власть разрешать конфликты между интересами всех привластных групп. При этом, не давая ни одной из привластных группировок добиться господства, путем подчинения себе других групп и ущемления их прав и интересов.

Также император может выступать, в таком случае, арбитром не только между государственными группами элит, но и между народом и элитами. Император в таком случае будет удерживающим и центром равновесия в обществе, и арбитром, уже между элитами и обществом.

Но когда наступит такая ситуации среди элит, когда они будут нуждаться в смене правления, и настанет ли вообще – неизвестно.

А есть ли примеры в истории? Конечно. Вспомним призвание Рюрика, как арбитра в спорах племенных элит, или восстановление Джорджем Монком монархии в Англии 17 века.

Все зависти от двух факторов: готовности элит, и готовности народа к восстановлению монархии. На данный момент мы видим что ни народ, ни элиты к этому не готовы.

Но, как говорится, “вода камень точит”, а данные соц.опросов, как я указывал выше, дают монархистам надежду.

Путин тоже не вечен и, возможно, после его ухода, и народ и элита, решат, что монархия – это та форма правления, которая спасет Россию от нового витка развала и разрухи в борьбе за передел власти в стране. И решат, что именно монархия может дать шанс России на примирение между различными группами элит, и элитами и народом. Когда монарх выступит арбитром между государственными группами элит, и между народом и элитами. Станет удерживающим и центром равновесия в обществе, не давая ни одной из групп во власти или обществе добиться господства, путем подчинения себе других групп и ущемления их прав, интересов и свобод.

Но только Бог знает, что будет на самом деле.

О реставрации монархии в России

Если вам лень читать большие тексты – можно перейти сразу к пункту “РЕАЛИСТИЧНОСТЬ”.

Уже больше четверти века минуло с распада Советского Союза, а монархия не была реставрирована не только в России, но даже и ни в одной из бывших социалистических стран. В Болгарии бывший царь стал премьер-министром, в Румынии, Сербии и Черногории бывшие королевские семьи вернулись из изгнания и получили официальный статус и/или часть прежней собственности, но полноценно монархия не была восстановлена даже после ухода коммунистов, которые её свергли.
Не было реставрации в XX веке и ни в одной из капиталистических стран, за исключением Испании.

По моему мнению, в вопросе о реставрации монархии в России есть три основных аспекта:
1) Целесообразность.
2) Легитимность.
3) Реалистичность.
Ниже я даю свою оценку каждого из этих аспектов, учитывая то, что на них у разных интересующихся вопросом людей есть очень различные точки зрения.

Будет ли от монархии польза? По этому аспекту интересующиеся делятся на монархистов и антимонархистов.

Монархисты обычно упирают на объединяющую и стабилизирующую роль монархии как символа нации вообще и истории страны в частности. Антимонархисты выражают по этому поводу скепсис.

Однако, я полагаю, и те и другие согласятся с тем, что, например, британская монархия для жителей UK символизирует что-то одно, а российская монархия для жителей России символизирует нечто другое. Ибо другая страна, другой народ, другая история и другая династия. Поэтому объединяющий и стабилизирующий потенциал российской монархии не вытекает автоматически из наличия подобного потенциала в других странах.

У кого из кандидатов по закону больше прав на трон? По этому аспекту монархисты делятся на сторонников Кирилловичей и их противников.

И вновь, я полагаю, и те и другие согласятся с тем, что раскол даже в стане монархистов и даже среди самих потомков Романовых по такому первоочередному вопросу, как легитимный претендент, реставрации монархии не помогает, а мешает.

Реалистична ли в современной России реставрация монархии? Тут можно было бы пуститься в рассуждения о том, насколько реализуем этот сценарий при нынешних настроениях в обществе для того или иного кандидата. Но делать это нет никакой необходимости, поскольку на самом деле аспекты целесообразности и легитимности не играют определяющеей роли. Также не имеет значения, какая родословная, внешность и образование у того или иного претендента и какое чувство по совокупности всех этих факторов он вызывает – почтение или отторжение.

И вот тут можно вернуться к упомянутому в начале текста единственному в XX веке прецеденту успешной реставрации монархии – возвращение Бурбонов на испанский трон. Тогда для этого хватило воли всего одного человека – каудильо Франсиско Франко. И это при том, что законный кандидат граф Хуан Барселонский был обойден, а общество раздирали непримиримые противоречия совсем не по поводу монархии. Каудильо это понадобилось, думаю, не из-за целесообразности или легитимности, а скорее по причине консервативности его мировоззрения, традиционно религиозного и монархического. Ну а в том, что король всё-таки смог объединить и стабилизировать Испанию, заслуга отнюдь не монархии как таковой, а скорее талантов Хуана Карлоса I, которые в другой стране у другого потенциального монарха могут и не встретиться.

Считаю, и в России можно с легким сердцем забыть что про целесообразность реставрации монархии, что про легитимность претендентов. Они вообще в таких условиях особого значения не имеют и в свое время в аналогичном случае не повлияли на решение Франсиско Франко.

P.S. Кстати, мавзолей Ленина на Красной площади хорошо показывает перспективы монархии. Вряд ли её восстановление произойдет, пока он там, это странно выглядело бы. Так что пока Мавзолей не уберут, реставрация монархии явно не произойдет. Какая ни есть, а польза.

UPDATE: Чтобы избежать обвинений в нарушающей правила сообщества политизированности (которая мной совершенно не подразумевалась) и не подставлять сообщество под возможность гипотетических негативных последствий, я удалил из текста поста один абзац и одну фразу. Полная версия в моём ЖЖ.

NB: Дорогие сообщники, я вижу, что многие не поняли мою основную мысль и начали снова доказывать, что смысла в реставрации нет, а имеющиеся претенденты нелегитимны. Но главная идея именно в том, что это совершенно НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! Реставрация монархии по образцу испанского прецедента РЕАЛИСТИЧНА и это и есть самое важное. В нынешних условиях вполне РЕАЛЬНО, что однажды (может быть, даже завтра) граждане России вдруг проснутся поданными Императора Российского. И тогда уж не будет значительной разницы, кто им станет – “Романов”-толстый, Романов-тощий, рыжий принц-герцог или ещё кто-то – и одобряете ли его кандидатуру лично вы. Значимым будет лишь то, что кто-то будет сидеть на троне и раздавать хозяевам жизни звучные титулы, яркие гербы и красивые ордена, и всем придется жить в этой новой РЕАЛЬНОСТИ – особенно не хозяевам жизни, понравится им это или нет.

Ссылка на основную публикацию