Сколько в России пахотных земель сейчас и сколько было в прошлом

Хозяева земли русской: как иностранцы скупили около 3 млн га сельхозугодий

Ранний звонок юриста агрокомпании «Эконива» озадачил немца Штефана Дюрра. Николай Чаркин, новый собственник 150 из 12 000 га земли в Курской области, на которой работала компания Дюрра, решил сам обрабатывать угодья. Дюрр и его коллеги узнали об этом, когда трактора Чаркина вышли в поля. Вариантов было два — махнуть рукой или идти в суд. Дюрр выбрал второе. В марте 2013 года Арбитражный суд Курской области признал правоту немца, и «Эконива» продолжила работать на арендованной земле.

Раньше Дюрр предпочитал брать земли в долгосрочную аренду. «Передо мной никогда и не стояла задача купить гектар по $1000, а затем продать по $10 000. Мы арендовали пашни, выращивали на них травы и зерно, жили себе спокойно», — рассказывает в интервью Forbes 49-летний Дюрр. Этот случай в одночасье поменял его отношение к частной собственности. Теперь он старается приобретать угодья, особенно те, на которых расположены его молочные фермы. Хотя по закону иностранцы не имеют права владеть отечественными сельхозугодьями и быть контролирующими акционерами в компаниях, которым принадлежит земля сельскохозяйственного назначения.

По оценке Forbes, девять иностранных компаний контролируют в России через разного рода схемы почти 2 млн га сельскохозяйственных земель, из которых, по данным самих компаний, не менее четверти находится у них в собственности (см. таблицу). И это только крупные компании, в чьем активе не менее 100 000 га. Всего под контролем «настоящих иностранцев» (без учета офшорных схем россиян), по оценке аналитического центра ИКАР, порядка 2,7 млн га без учета приграничных территорий. Управляющий директор консалтинговой компании BEFL, специализирующейся на проектах в агросекторе, Владислав Новоселов говорит о порядка 3 млн га. На крупнейшие отечественные агрохолдинги (с земельными наделами также более 100 000 га) приходится 5,5–6 млн га.

Почему иностранцы инвестируют миллионы в российское сельское хозяйство, а отечественные аграрии твердят о его непривлекательности?

Коммунисты против

«Исторически в России вопрос о земле […] был вопрос о власти, о выборе национального пути развития страны. Мы хорошо помним, к каким социальным потрясениям приводили грубые эксперименты с землей» — так Владимир Путин начал свою речь на заседании Госсовета весной 2002 года, когда обсуждался вопрос об обороте земель сельхозназначения. По вопросу приобретения сельхозземли иностранцами «должен быть достигнут национальный консенсус», подчеркнул президент.

Поиски консенсуса были трудными. Первый вариант закона о сельхозземлях, который подготовило либеральное правительство Михаила Касьянова, предполагал, что иностранцы смогут приобретать угодья в приграничных и других районах — каждый случай должен будет утверждать президент указом. Обсуждалась и возможность продажи земли иностранным инвесторам после нескольких лет аренды. Коммунисты и примкнувшая к ним часть расколовшейся Аграрной партии во главе с Николаем Харитоновым подняли шум, выступая против продажи земли вообще, а иностранцам тем более. Они требовали провести общенародный референдум. «Земля — мать, мать не продается», — вспоминает Дюрр кричащие слоганы тех лет.

Референдум коммунистам тогда провести не удалось, но власти пошли на уступки аграрному лобби. Депутаты почти единогласно проголосовали за поправку, разрешавшую иностранцам арендовать землю сроком до 49 лет, но отклонили правительственную поправку, допускавшую продажу после аренды. Несмотря на то что инициатором закона выступало правительство, Совет Федерации одобрил предложенные трактовки 10 июля, которые через две недели подписал Путин.

Граф-первопроходец

«Мой дед рассказывал, как наши предки работали со Столыпиным. Россия тогда за несколько лет превратилась в одну из ведущих сельскохозяйственных держав, — вспоминает Михаил Орлов, потомок дворянской династии. — Не так давно, всего-то 100 лет назад, именно у нас была самая большая коллекция сортов различных сельхозкультур». Орлову, по его словам, стало «обидно за державу», которая в середине 1990-х укрепила свои позиции в качестве нетто-импортера зерна. Но были и сугубо экономические причины. «В мировом агросекторе существует хронический дисбаланс между спросом и предложением», — добавляет он.

Поэтому в середине 2000-х Орлов, финансист по образованию, решил заняться сельским хозяйством. Хотя на финансовом поприще в 1990-х он добился успехов: руководил московскими офисами западных инвесткомпаний Invesco и Carlyle Group, в 2002–2004 годах — возглавлял инвестфонд Ballington Investments.

Первую ферму «Даниловка» Орлов приобрел в Калужской области. «На ней я тренировался. Работать на земле в постсоветских условиях было нелегко», — вспоминает бизнесмен. Здесь он научился консолидировать и оформлять паи, здесь пришла идея создать «Агро-Инвест», компанию с большим земельным банком, выращивающую разные культуры.

Спустя год первые 12 000 га уже для «Агро-Инвеста» Орлов приобрел в Курской области на собственные средства. Объем стартовых инвестиций он не называет. Тогда земля в России стоила копейки по сравнению с другими перспективными аграрными регионами, например Бразилией, — несколько сотен долларов за гектар, вспоминает один из крупных собственников агробизнеса в России. И тут возникла проблема: «Я понимал, что если хочу делать большой проект с земельным банком несколько сотен тысяч гектаров, то мне необходимы большие инвестиции, порядка $650 млн», — говорит Орлов. У него таких денег не было, а у российских инвесторов не было желания вкладываться. Западные инвесторы готовы были помочь, но иностранцам напрямую владеть землей нельзя. Что делать? Орлов обратился к юристам.

Образец для подражания

Осенью 1996 года «Газпром» разделил свои акции на «местные», то есть торгующиеся на российских площадках, и американские депозитарные расписки, предназначенные для иностранцев. Акции на внутреннем рынке, стоившие в разы дешевле, иностранцам покупать не разрешалось. Спустя полгода президент Борис Ельцин подписал указ, по которому иностранцы могли владеть совокупно не более 9% акций «Газпрома».

Инвестбанкиры нашли способы, как обойти этот запрет. Авторство «серых» схем, позволивших иностранцам скупать «местные» акции, приписывают экс-министру финансов и создателю Объединенной финансовой группы Борису Федорову. Суть одной из них заключалась в следующем. Офшор вместе с российскими компаниями А и B учреждали компанию C, в капитале которой у офшора было менее 50%. Он в свою очередь вместе с компаниями В и С становился учредителем компании А.

Именно эту схему русские юристы, работавшие с акциями «Газпрома», посоветовали использовать Орлову для создания структуры, которая могла бы владеть российской пашней в интересах иностранцев, не нарушая закон. Для подстраховки Орлов проконсультировался с независимыми юристами. Все подтвердили: нарушений нет.

Так появилась ГК «Агро-Инвест», известная на Западе как Black Earth Farming. Материнской Black Earth Farming Ltd до сих пор напрямую принадлежит кипрский офшор Planalto Enterprises, владеющий по 40% долей в ООО «УК «Агро-Инвест» и ООО «УК «Агро-Инвест регионы». Двум последним принадлежат оставшиеся 60% долей друг в друге. Непосредственно земля принадлежала дочерним компаниям, записанным на одну из двух российских управляющих компаний.

За два года, с августа 2005-го по август 2007-го, Орлов привлек в компанию $217 млн иностранного капитала вместе с инвесторами, среди которых оказались шведские фонды AB Kinnevik и Vostok Nafta Investment. На конец 2012 года они были крупнейшими акционерами Black Earth Farming с пакетами 24,9% и 24,8% соответственно.

Black Earth Farming переживала триумф в 2007 году, когда владельцы решили вывести ее на публичный рынок. (У Орлова к тому моменту оставалось 1,87% акций компании, сколько заработал до этого, он не говорит. Окончательно он вышел из проекта в 2009 году.) Время для размещения было выбрано на редкость удачно — фондовые индексы реагировали на очередной продовольственный кризис, и цены на soft commodities (зерно, кофе, сахар и т. д.) росли невиданными темпами. Инвесторы сорвали банк: спрос на бумаги Black Earth Farming в семь раз превысил предложение, а ее капитализация в день размещения, 19 декабря, составила $904,8 млн. В середине марта 2008-го она пробила отметку в миллиард долларов.

Триумф был недолгим. Осенью 2008-го, когда начался кризис, акции Black Earth Farming сорвались в пике: 24 октября компания стоила лишь $188 млн. Для компаний агросектора кризис длился до 2012 года: в 2010-м из-за жары и засухи в России собрали самый низкий урожай за последние 10 лет, в 2011-м — высокие переходящие запасы зерна из-за эмбарго не позволили производителям заработать. И 13 июля 2012 года Black Earth Farming стоила минимум со времен IPO — $138,4 млн.

В 2012 году компания собрала неплохой урожай, а высокие цены на мировом, а потом и на внутреннем рынке позволили ей хорошо заработать. По итогам 2012 года Black Earth Farming впервые получила чистую прибыль $7,2 млн при выручке $229,3 млн. Инвесторы достижение оценили: к 5 апреля 2013-го компания выросла в цене до $378 млн. Капитализация на 2 августа 2013-го — $231 млн. Интерес российских инвесторов к Black Earth Farming пока невелик, говорит аналитик БКС Татьяна Бобровская, все ждут, когда показатели ее бизнеса увеличатся хотя бы раза в два.

Храбрый фермер

Летом 1989-го долговязый студент Байройтского университета на северо-востоке Баварии отправился на практику в Советский Союз. Perestroika шла полным ходом, до падения Берлинской стены оставалось меньше шести месяцев, до объединения Германии — немногим больше года. Дюрр оказался первым западногерманским студентом, проходившим стажировку в колхозах Подмосковья и Курской области по программе обмена. Специфика советского села Дюрра не отпугнула, в России ему понравилось. Спустя несколько лет он уже консультировал российских депутатов и сенаторов по вопросам законодательства в агросекторе. Еще через год, в 1994-м, создал фирму «Эконива» и начал торговать подержанной сельхозтехникой, затем — новой. Заняться земледелием его заставила российская действительность.

В конце 1990-х Дюрр помимо техники торговал еще и семенами: сначала привозил их из Европы, потом начал сдавать местным фермерам для воспроизводства. «Весной отдавали хозяйствам семена, а осенью забирали урожай. В какой-то момент семена обратно отдавать перестали, и я подумал, что смогу, наверное, выращивать их сам», — смеется Штефан. В 2002 году он продал свое хозяйство на юге Германии и свои средства, в том числе вырученные от этой сделки, вложил в первые 5000 га в Воронеже, Курске и Оренбурге (до 2003 года, пока не заработал Закон о земле, все ее просто арендовали). «Мы зашли в колхоз и начали работать», — констатирует Дюрр.

В каждом бывшем советском колхозе был крупный рогатый скот, находившийся под протекцией главы района. «Коровы всегда шли в нагрузку с любым колхозом, их нельзя было резать ни при каких обстоятельствах, такова была политическая установка — молочное стадо не трогать», — рассказывает немецкий бизнесмен. И тогда Дюрр решил профессионально заняться животноводством. Чтобы минимизировать риски, Дюрр начал выкупать арендованные земли, работая по схеме «внучатых» компаний.

Это классическая схема, которой на рынке сегодня пользуются 90% иностранных компаний, объяснил Forbes Владислав Новоселов из BEFL.

Российское законодательство считает иностранной компанию, зарегистрированную за пределами РФ. Закон о сельхозземлях запрещает иностранным компаниям и гражданам владеть землей, но ничего не говорит о «дочках» их российских «дочек» («внучках»).

На деле структура бизнеса Дюрра выглядит так: российские управляющие компании ООО «Эконива — АПК холдинг» и ООО «Эконива — АПК Черноземье» владеют российскими операционными компаниями, которым принадлежит земля. В свою очередь, владельцами «Эконива — АПК холдинг» и «Эконива-Черноземье» являются немецкие компании, их контролирующий акционер — Дюрр.

По этому же пути пошел и один из крупнейших в мире производителей сахара Sucden и «Русская земля» членов семьи Louis Dreifus, говорят представители компаний. А также созданная на деньги иностранных институциональных инвесторов Trigon Agri и агроактивы американской инвесткомпании NCH Capital ГК «Агротерра» (ее официальный представитель от комментариев отказался).

Штефан Дюрр говорит, что переломным для его бизнеса стал 2008 год. Агроподразделение в период мирового продовольственного кризиса 2007/08 годов смогло неплохо заработать, а подразделение по торговле сельхозтехникой (крупнейший в России дилер комбайнов John Deere с долей рынка 30%) из-за финансового кризиса оказалось на грани краха. «Я бросил все средства на спасение торговой компании и понял, что сельхозбизнес стал основным по прибыльности», —рассказывает немец.

В 2010 финансовом году EBITDA агробизнеса Дюрра составила €7,8 млн при выручке €48,4 млн. К 2012 году показатели выросли в разы — до €32,9 млн и €108,2 млн соответственно. Дюрр оказался прав, сделав ставку на производство молока. По данным Национального союза производителей молока, этим летом впервые в российской истории произошло снижение объемов производства сырого молока. По итогам полугодия падение составило 5,9%, признало Министерство сельского хозяйства. А в середине июля замминистра официально заявил, что по итогам года молочная продукция может подорожать. Отраслевой союз говорит, что «на 10% и более».

В этом году «Эконива» стала крупнейшим в стране производителем молока, поставляя сырье для Danone и Hochland. В 2012 году ее материнская структура привлекла €110 млн на покупку земель и сельхозпредприятий. Компания планирует к 2015 году увеличить земельный банк на 40%, до 240 000 га, и дойное стадо — больше чем в два раза, до 30 000 голов.

С учетом растущего спроса и дефицита молока на внутреннем рынке компания может привлечь интерес не только институциональных, но и стратегических инвесторов в лице переработчиков молока, которым будет интересно обеспечить себя сырьем в условиях высоких цен, считает Татьяна Бобровская из БКС.

Другие пути

Когда земельный рынок формировался, а иностранцы только присматривались к закону, они для перестраховки пользовались услугами подставных юридических и физических лиц, говорит топ-менеджер иностранной компании, владеющей крупными земельными наделами в России. Как правило, это были директора предприятий и колхозов, которыми управляли иностранцы.

Например, в годовых отчетах Alpcot Agro (в России представлена ГК «Агрокультура») за 2010 и 2011 годы ОАО «Агрофирма «Родина», расположенное в Липецкой области, называется «подразделением группы», потому что «на основании специального соглашения 100% акций компании владеет один из сотрудников ООО «УК «Агрокультура» в интересах группы». По данным администрации Лебедянского муниципального района (здесь работает предприятие), у нее в собственности есть земли сельскохозяйственного назначения.

Сегодня схема с подставными лицами опасна, поэтому крупные компании от нее отказались, свидетельствует управляющий директор BEFL Владислав Новоселов. В качестве альтернативы он называет вариант с привилегированными акциями. Идея такова: пашня принадлежит российскому акционерному обществу А, им владеют российская компания B с долей 60% и иностранная C с долей 40%. Капитал компании А составляет 10 000 рублей и состоит из 2000 привилегированных акций номиналом 1 рубль и восьми обыкновенных акций по 1000 рублей. Одна акция — один голос. Все привилегированные акции распределены в пользу иностранной компании. Таким образом, при принятии любых решений иностранная компания имеет 2002 голоса против шести у российской. «Но схема работает при условии, если акционерное общество А не выплачивает акционерам дивиденды и привилегированные акции становятся голосующими. При этом российский акционер должен быть максимально лоялен к иностранному партнеру», — уточняет Новоселов.

Мифическая угроза

Сколько земли в действительности находится под контролем иностранцев? Согласно официальной информации иностранных агрокомпаний, в России им в совокупности принадлежит 568 000 га. Впрочем, что в данном случае подразумевается под собственностью — непосредственно земля или же купленные у сельчан паи, не вполне ясно, предупреждают эксперты. В собственности может находиться до 1 млн га, полагает Дмитрий Рылько из ИКАР. По оценке ИКАР, российскими и иностранными фирмами оформлено в собственность в юридическом понимании этого слова не более 20% от общей площади пахотных земель.

Много это или мало? В России к сельскохозяйственным землям относится менее 400 млн га, из них под пашней — 115 млн га. Однако обрабатывается порядка 77 млн га, констатирует Дмитрий Рылько. 2,5 млн га под контролем иностранцев — это около 2% от общего объема российских пашен. Российская земля никогда не будет консолидирована в руках 10–15 крупнейших игроков, замечает Рылько. «Конкурентоспособное сельское хозяйство — классическая сфера деятельности малого и среднего бизнеса», — считает он.

Председатель совета директоров «Русмолко» Наум Бабаев считает, что России нужна либерализация законодательства о земле: «Если бы разрешили иностранцам владеть землей напрямую, в Россию пришли бы большие инвестиции». Новоселов рассказывает, что несколько крупных иностранных фондов как раз сейчас находятся в стадии принятия решения и если бы закон изменили,

то они скорее инвестируют в российский АПК.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сомневается, что земельный вопрос будет решен в ближайшем будущем: «Весь комплекс земельных отношений в нашей стране не урегулирован. Его невозможно разрешить быстро, потому что он очень сложный». Что касается либерализации закона о запрете иностранцам владеть землей напрямую, то однозначной позиции «пока не выработано», сказал Песков Forbes.

Земельный дефицит

Казалось бы, столько трудностей: «недружественное» законодательство, высокие политические риски, неготовность государства что-то радикально менять. Почему же иностранцы наращивают присутствие в России? Год назад члены семьи Louis Dreyfus внесли «Русскую землю» в СП с АФК «Система»: компании вложили в проект 41 500 и 46 000 га соответственно. За последние восемь месяцев ФАС удовлетворила три ходатайства объединенной компании на приобретение сельхозпредприятий в Ростовской области. Их земельный банк не назывался, однако, по оценкам местных фермеров и чиновников, речь идет более чем о 50 000 га. Набрать побольше русской земли стремятся не только западные инвесторы. Крупнейшим латифундистом России уже сегодня является казахский агрохолдинг «Иволга». По оценке, компания может контролировать в России от 500 000 до 700 000 га. Компания на запрос Forbes не ответила.

«Здесь очень стабильно, хотя на Западе думают, что плохо. Иногда мне кажется, что так даже лучше: если бы все думали, как я, то все бы прибежали в Россию и мы покупали бы землю не по 15 000, а по 500 000 рублей», — объясняет этот феномен Штефан Дюрр. «Россия — восьмая часть суши, больше идти некуда, потому что больше земли нет нигде в мире», — уверен Бабаев. У России, как всегда, нашлось объективное рыночное преимущество.

Сколько в России пахотных земель сейчас и сколько было в прошлом

Проведенная в 2016 году сельскохозяйственная перепись показала, что общая площадь неиспользуемых сельхозугодий в России в прошлом году составляла 97,2 млн га — 44% всех сельскохозяйственных угодий страны. Об этом говорится в декабрьском мониторинге экономической ситуации, подготовленном РАНХиГС, Институтом Гайдара и Всероссийской академией внешней торговли. «Результаты переписи свидетельствуют о том, что часто встречаемая оценка площади заброшенных сельхозугодий (около 40 млн га) занижает этот показатель почти в 2,5 раза», — констатируется в исследовании.

Там отмечается, что перепись выявила огромные площади, которые по официальной статистике Росреестра числятся пашней, а на деле давно не пашутся и стали залежью. Так, сельхозорганизации не используют 31% закрепленной за ними земли, хозяйства населения — более 80%. Фермеры, напротив, используют на 33% больше сельхозугодий, чем за ними закреплено по данным Росреестра. «Перепись выявила, что фермеры используют 43,3 млн га земли, а не 28,8 млн, как показывает Росреестр; и наоборот, за хозяйствами населения, согласно данным Росреестра, закреплено 77,3 млн га земли, а переписчики нашли только 14,3 млн га», — подсчитали эксперты.

Всего за участвовавшими в переписи хозяйствами всех категорий было закреплено в 2016 году 142,2 млн га сельхозугодий. За неучаствовавшими — 50,7 млн га, которые, исходя из сопоставления данных с отчетностью Росстата , являются неиспользуемой землей. Кроме того, как показала перепись, из 142,2 млн га используются только 124,8 млн га, то есть заброшенными являются еще 17,4 млн га. Помимо этого не используется и 29,1 млн га сельхозугодий, которые вообще не закреплены за сельхозпроизводителями.

В данных Росреестра к 1 января 2017 года в России насчитывалось 222 млн га сельхозугодий, в том числе 122,7 млн га пашни, 24 млн га сенокосов, 68,5 млн га пастбищ, 1,9 млн га многолетних насаждений и 4,9 млн га залежных земель. «Предварительные итоги всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года в ряде случаев вынуждают полностью поменять представления о сельскохозяйственных угодьях. Они также требуют серьезных выводов со стороны регулятивных и контролирующих органов», — делают вывод авторы исследования.

Ранее совокупная площадь неиспользуемых в стране сельхозугодий оценивалась в 40 млн га. «Такие цифры можно услышать от министерства сельского хозяйства, которое сейчас пытается внедрить систему мониторинга. 40, 5 млн. га было неиспользуемых земель по прошлой переписи (в 2006 году) и то — только из тех, которые уже были закреплены за сельхозпроизводителями. Много есть угодий, которые не закреплены за кем-либо. В министерских бумагах фигурируют в разные годы разные оценки — и 40 млн га, и 56 млн га», — отметила « Агроинвестору » директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда.

В большинстве регионов площадь пахотных земель снижалась до 2007 года, когда был пройден минимум, рассказывала в сентябре руководитель Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко на VI отраслевой бизнес-конференции Russian Crop Production — 2017/18, организованной журналом « Агроинвестор ». После этого площади постепенно начали расти. «Ряд регионов в принципе уже вышли на довольно высокий уровень использования пашни. Например, Алтайский край, Ростовская область и, разумеется, Краснодарский край. Есть даже такие прецеденты, которые показывают, что площадь засеянной пашни больше, чем переписано ресурсов пашни», — замечала Снитко.

Ранее глава Минсельхоза Александр Ткачев неоднократно заявлял о необходимости навести порядок с неиспользуемыми землями сельхозназначения. В июле 2016 года в России вступил в силу федеральный закон, усовершенствовавший процедуру изъятия земель. В частности, с пяти до трех лет сокращен срок, по истечении которого земельный участок может быть изъят у собственника в случае его неиспользования для сельхозпроизводства. По данным Минсельхоза, в 2016 году приняты решения об изъятии 10 тыс. га неиспользуемых земель — в четыре раза больше, чем в 2015 году. Регионом с наибольшим количеством изъятых земель оказалась Московская область — здесь собственники лишились 2,58 тыс. га неиспользуемых угодий. Год назад Минсельхоз сообщил о подготовке проекта закона о создании государственного реестра сельскохозяйственных земель, появление которого поможет активизировать меры по вовлечению земельных ресурсов в оборот.

Однако, по мнению Шагайды, возможно, и не нужно сильно озадачиваться вовлечением в оборот неиспользуемых земель. «В настоящее время большинство земель, которые приносят экономический эффект, и так используются. Безусловно, потенциал вовлечения еще есть, однако он несоизмерим с общей площадью неиспользуемых угодий. Реальный и экономически целесообразный масштаб сокращения неиспользуемых сельхозугодий за счет расширения посевов составляет, по нашим оценкам, примерно 5% к факту в горизонте двух-трех ближайших лет и до 13% к 2025 году», — рассказала эксперт.

Эксперты в 2,5 раза повысили оценку заброшенных сельхозугодий в России

Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года, за которую отвечает Росстат, выявили обширные «белые пятна» — сельхозземли, не закрепленные ни за кем или закрепленные за пользователями, которых найти не удалось, следует из последнего выпуска РАНХиГС «Мониторинга экономической ситуации в России» (.pdf). Такая перепись проводилась всего второй раз, первый был в 2006 году (до этого ее проводили еще в царской России). Цель — показать, как используются земельные и другие ресурсы сельского хозяйства.

Если верить Росреестру, на конец 2016 года общая площадь сельхозугодий в России составляла 222 млн га. Но переписчикам удалось выявить только 142,2 млн га (64%). Бóльшая часть земли (50,7 млн га), не учтенной при переписи, числится в Росреестре за сельхозпроизводителями, которых найти не удалось. Еще около 30 млн га вообще ни за кем не закреплены.

Авторы мониторинга отмечают, что в 1990 году площадь бесхозных земель составляла только 8,3 млн га. Основной причиной, почему объем таких земель растет, называется сложность оформления в аренду или собственность. «При продаже или аренде государство-собственник все затраты на оформление принадлежащих ему участков перекладывает на будущих пользователей. Эту схему, вероятнее всего, сложно реализовать без использования коррупционных методов», — отмечает автор обзора доктор экономических наук Василий Узун.

Как следует из предварительных итогов опроса, около 51 млн га сельхозугодий не участвовало в переписи (их владельцев или пользователей найти не удалось), что можно считать неиспользуемой землей, пишет эксперт. Если принять во внимание вообще ни за кем не закрепленные 30 млн га и попавшие под перепись 17 млн га, которые, по ее данным, не использовались, то общая площадь неиспользуемых сельхозугодий в России составит более 97 млн га (44% всех сельскохозяйственных угодий страны).

Этот результат неожиданный, так как традиционно считается, что заброшенные сельхозугодья занимают около 40 млн га, пишет Узун; получается, что эта оценка занижена почти в 2,5 раза. Пресс-служба Минсельхоза не ответила РБК.

Обнаруженное расхождение закономерно, считает аналитик компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. «Полноценная перепись проводилась после десятилетнего перерыва. Данные в распоряжении госорганов могли устареть или вовсе оказаться полностью некорректными. Собственно, для этого перепись и проводилась», — говорит он РБК.

70–80% территории России находится в зоне рискованного земледелия, отмечает Нигматуллин. Эта зона может меняться из-за внешних факторов, что может сказываться на использовании земель. «Само собой, могло сказаться и нежелание хозяйств сотрудничать во время переписи из-за опасения начисления налогов», — добавляет эксперт.

Ранее эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР) Алексея Кудрина указывали на низкий уровень использования аграрного потенциала в России. В отдельных регионах — северных, восточных, а также в Нечерноземье наблюдается «демографическое опустынивание сельской местности, обширные площади сельскохозяйственных угодий, десятки миллионов гектаров, не используются», отмечалось в докладе (.pdf), посвященном аграрному сектору России.

«Cпящими» имущественными и земельными активами озаботился и Столыпинский клуб Бориса Титова. Из данных, запрошенных экспертной площадкой в Росреестре (копия письма есть у РБК), следует, что в 52 регионах учет зарегистрированных земель сельхозназначения ведется некорректно (данные были предоставлены с 2014 по 2016 год). К примеру, выписка из Забайкальского края свидетельствует: площадь региона — 43,2 млн га, «площадь земель сельскохозяйственного назначения в собственности муниципалитетов — 1 млрд га». Данных по 42 регионам Росреестр не предоставил.

В 2016 году был принят закон «Об изъятии неиспользуемых сельхозземель», который дал право властям регионов изымать такие земли. Однако за год он не продемонстрировал ожидаемой эффективности, рассказал директор департамента земельной политики, имущественных отношений и госсобственности Минсельхоза Михаил Пилавов на парламентских слушаниях в ноябре.

Для усовершенствования закона ведомство разработало еще четыре законопроекта. В частности, правительством уже одобрен проект изменений в закон об ипотеке (залоге недвижимости). «Его принятие обеспечит развитие института залога земель сельскохозяйственного назначения и создаст условия для привлечения дополнительных заемных средств в АПК», — сказал Пилавов.

Сколько в России пахотных земель сейчас и сколько было в прошлом

Навигация
» Первая полоса
» Великая Победа
» Геополитика
» Политика
» Экономика и финансы
» Аналитика
» Точка зрения
» Интервью
» Общество
» Государство и управление
» Наука и образование
» Технологии и разработки
» Социология
» Новости регионов
» Зарубежные СМИ
» Нац безопасность
» Информационные войны
» Армия и конфликты
» Оружие и боевая техника
» Солдаты Империи
» Награды и отлич. знаки

Важные темы

Реклама

Добавить новость в:

На конец 2014 года в России насчитывалось 121,5 млн. га пашни. В 2015 году посевные площади составили 79,319 млн. га. Чистые пары – 11,859 млн. га. Посевами и паром было занято около 75% общей площади пашни. Изменение посевных площадей в стране отражено на рисунке 1.

Площадь посевов в РСФСР растёт до 1975-1976 года, когда они занимали 126,771 млн. га. Площадь пашни также достигла максимального значения – 133,9 млн. га. 95% пашни в РСФСР было занято посевами сельскохозяйственных культур. Остальная площадь почти полностью приходилась на пар. Ситуация оставалась стабильной до 1978 года. С 1979 следует небольшое снижение посевной площади, остановившееся в 1985-1988 г.г.

В 1989 в РСФСР насчитывалось 132,8 млн. га пашни (снижение за 10 лет на 1,1 млн. га), посевами культур было занято 119,058 млн. га (90% общей площади пашни). Площадь чистых паров составила 13,722 млн. га. Т.е. обработке подвергалось почти 100% пашни в РСФСР.

С 1989 начинается обвальное падение посевных площадей, продолжавшееся до 2007 г. С 2008 г. начинается отыгрывание многолетних потерь. Хотя в 2015 г. площадь посевов не достигла даже значения 2002 г.

Рисунок 1 – Изменение посевных площадей в РСФСР (России) в 1970-2015 г.г., млн. га.

Данные свидетельствуют о заброшенности огромной части земель в России. В принципе статистически по площади пашня в России не очень много убыла с 1976 года. Уменьшение к 2015 составило лишь около 10%. Но если в РСФСР обрабатывалось почти 100% пашни, то сегодня четверть (около 30 млн. га) пахотных земель выбыли из оборота. Очевидно, что многолетнее отсутствие сельскохозяйственной деятельности на этих землях затрудняет возможное возвращение этих земель в оборот в настоящее время.

Посмотрим, какие регионы наиболее пострадали в данной ситуации. Где больше всего заброшено земель по сравнению с прошлыми годами.

Таблица 1 – Посевные площади по регионам РСФСР (России) в 1970-2015 г.г., тыс. га.

Россия и страны бывшего СССР пренебрегают продовольственной безопасностью

«В землепользовании Чернобыль сравним с распадом СССР»

С каждым годом вопрос о продовольственной безопасности в мире становится все более острым. Наиболее плодородные земли уже используются людьми, при этом сельское хозяйство стран мира должно будет существенно увеличить производство продуктов питания, кормов, а также сырья для биоэнергетики в ближайшие десятилетия. В последние годы также наблюдается стагнация урожайности. Более того, несколько лет назад «Газета.Ru» рассказывала, что последствия Чернобыля сопоставимы с коллапсом СССР в том, что касается землепользования.

Заброшенные пахотные земли — нередкое явление. Особенно широко они распространены во многих частях Северной Евразии, в том числе в степных регионах Казахстана. Это результат постсоциалистических экономических кризисов.

Согласно статистическим данным, после 1991 года на территории бывшего Советского Союза было заброшено около 65 млн га пахотных земель. Принято считать, что страны — преемницы СССР еще могут раскрыть неиспользованный сельскохозяйственный потенциал, а производство сельскохозяйственных культур может быть значительно увеличено за счет возвращения в оборот заброшенных земель. Территория Казахстана является особенно интересной для исследования динамики сельскохозяйственных земель и сельскохозяйственного потенциала, поскольку большая часть пашни была вовлечена в оборот за счет распашки целинных массивов степей во время так называемой целинной кампании по освоению целинных и залежных земель.

У яблока казахские гены

В рамках этой кампании с 1954 по 1963 год приблизительно 45 млн га целинных степей было преобразовано в пахотные угодья, из которых примерно половина земель была распахана в Казахстане. Происходило это в том числе и за счет распашки малопродуктивных земель.

Теперь же настало время для исследований. Используя архивные карты расширения пахотных земель с 1953 по 1961 год (пик «целинной кампании»), а также спутниковые снимки за 1990, 2000 и 2010 годы, Роланд Крамер и Александр Прищепов из Лейбниц-Института аграрного развития в странах с переходной экономикой (ИАМО) и Университета Копенгагена вместе с коллегами воссоздали динамику землепользования с 1953 по 2010 год. Это было сделано на примере территории, занимающей треть Кустанайской области Северного Казахстана, основной житницы этой страны. Результаты их изысканий опубликованы в научном журнале Environmental Research Letters.

Анализ показал шестикратное увеличение пахотных земель с 1954 по 1990 год: тогда посевные площади увеличились с 0,5 млн до 3,1 млн га с последующим сокращением (забрасыванием) пахотных земель. С 1990 по 2000 год порядка 45% пахотных земель было заброшено. После 2000 года одновременно наблюдается как забрасывание земель, так и их возвращение в оборот с почти одинаковым темпом, хотя и наблюдается разница в пространственном местоположении таких земель.

Как пожинают плоды войны

Массовое забрасывание пахотных земель в Казахстане после распада Советского Союза для исследователей не было неожиданностью, поскольку они наблюдали подобные процессы в других постсоциалистических странах Восточной Европы и странах бывшего Советского Союза. Откровением для них стал тот факт, что пахотные земли, которые были заброшены в Казахстане после распада Советского Союза, изначально являлись степями, распаханными уже после пика «целинной кампании» в период с 1962 по 1990 год.

По словам Роланда Крамера, статистические модели показали расширение пахотных земель после пика «целинной кампании» с 1962 по 1990 год, а также широкомасштабное забрасывание пахотных земель с 1990 по 2010 год. После 2000 года некоторые заброшенные пахотные земли были вовлечены в оборот. Исследователи уверены, что это результат нормального функционирования механизмов рыночной экономики Казахстана и роста мировых цен на зерно.

Роланд Крамер добавил, что остальные заброшенные пахотные земли, которые частично трансформировались после забрасывания обратно в степь и иногда используются под экстенсивное животноводство, в основном обладают маргинальными агроклиматическими характеристиками для выращивания пшеницы.

«Дальнейшее расширение пахотных земель может быть достигнуто лишь за счет распашки маргинальных земель. Если мы спроецируем наши выводы на весь Казахстан, в лучшем случае лишь только одну треть из 14 млн га пахотных земель, которые в настоящее время не используются, возможно возвратить в оборот, хотя и с существенными экологическими последствиями», — уточнил Александр Прищепов.

Ловушки пресной воды и кислотных дождей

Таким образом, внимание должно быть сконцентрировано на увеличении урожайности уже обрабатываемых земель, которая до сих пор достаточно низкая. Остальные заброшенные пахотные земли должны быть оставлены для восстановления степи, сохранения биоразнообразия, а также для экстенсивного выпаса скота, который традиционен для данного региона.

«Наши выводы относительно Казахстана полностью совпадают с нашими ранее опубликованными результатами по России, а также с результатами наших коллег из других исследовательских центров. В России около 45 млн га пахотных земель в настоящий момент заброшено. В средней полосе многие земли заросли уже лесом, и стоимость распашки таких земель высокая. В южных регионах, где на заброшенных землях уже восстановилась настоящая степь, последствия распашки таких земель будут весьма ощутимы для природы. Поэтому мы призываем сконцентрироваться в первую очередь на увеличении урожайности на уже обрабатываемых землях и оставить малопродуктивные, заброшенные земли в покое», — подытожил Александр.

Кто и за сколько скупает российскую землю

И где в стране самые дорогие сельхозугодья

Самые дорогие пахотные земли в России — в Краснодарском крае, гектар там стоит в среднем $ 2100. Однако даже кубанская земля в разы дешевле, чем, например, в странах Восточной Европы, уступающих по климатическим условиям и плодородию. За последние пять лет сельскохозяйственные земли в России в долларовом выражении почти не подорожали… зато в рублевом выросли почти вдвое.

На Юге России гектар пашни стоит почти 100 тысяч

Аналитический центр «СовЭкон», который занимается исследованиями аграрным рынков, опубликовал очередной мониторинг цен на земли сельскохозяйственного назначения за 2016 год.

Такое исследование проводится пять лет подряд, и за это время, по оценке экспертов «СовЭкона», рублевые цены неудержимо росли: на Юге России они подорожала в 2,2 раза (в среднем на 17,3% ежегодно), в Центральном Черноземье — в 2 раза (на 15,2% ежегодно), а в Поволжье — в 1,4 раза (на 7% ежегодно).

Самые высокие темпы роста демонстрирует Ставропольский край, где за последние пять лет земля дорожала более чем на 20%.

Оценивалась стоимость участков обрабатываемой неорошаемой пашни, размером от 1 тысячи гектаров, как минимум на 50% находящихся в собственности и без учета капитальных строений и оборудования.

Только за прошлый год цены на Юге России в среднем выросли на 60% (они составляют 95 тысяч рублей за гектар), в Поволжье — на 25% (до 18 тысяч рублей), а в Центральном Черноземье — на 16% (до 35 тысяч рублей).

Аграрии уверены, что их проблемы решит только президент страны и снова собираются в Москву

Что касается конкретных субъектов Федерации, то самый дорогой среди них — это Краснодарский край (он сохраняет ценовое лидерство как минимум с 2012 года, по подсчетам «СовЭкона»). В прошлом году гектар сельскохозяйственной земли здесь стоил до 126 тысяч рублей (за год удорожание на 36%). Вот почему именно на Кубани столько рейдерских захватов, уголовных дел. Бои за землю идут нешуточные, а споры обычно решаются в пользу тех, у кого есть деньги.

В Ставропольском крае гектар угодий стоит до 91 тысячи рублей, в Ростовской области — 68 тысяч, Волгоградская область — до 35 тысяч рублей за гектар.

Для сравнения: в Центральном Черноземье самый дорогой регион — это Курская область, где гектар стоит 41 тысячу рублей (16% год к году).

Земля дорожает… а инвесторов все нет

Несмотря на активный рост рублевых цен, в долларовом выражении они остаются пока что заметно ниже докризисного уровня. Скажем, на Юге России гектар сельскохозяйственных угодий в 2016 году «СовЭкон» оценил в $ 1450 (в 2012 году она составляла $ 1175), в Центральном Черноземье — в $ 550 (так же, как и было пять лет назад), а в Поволжье — на уровне $ 300 (за пять лет произошло небольшое снижение).

Самая дорогая земля в России — в Краснодарском крае, которая в пересчете на валюту стоит $ 2100. И это, по оценке «СовЭкона», примерно втрое дешевле, нежели в заметно уступающей ей по природным условиям Восточной Европе (Румынии, Польше, Литве). Самая же дорогая сельскохозяйственная земля — в Великобритании, которая стоит в среднем от $ 20 до $ 30 тысяч. В США обрабатываемая пашня для инвесторов обходится в пределах от $ 5 до $ 12 тысяч.

Хотя, конечно, дешевизна российской земли гарантирует устойчивый интерес к ее скупке со стороны иностранных инвесторов. Тем более, что в рублевом выражении земли дорожает за счет чрезвычайно высокой рентабельности растениеводства в текущем сезоне (на фоне рекордных урожаев). А кто же откажется купить курицу, несущую золотые яйца, еще и за бесценок…

Как свидетельствует «СовЭкон», взрывной спрос на российские земли был в 2007—2008 годах, когда многие профильные (и непрофильные) инвесторы массово скупали земли. Однако затем интерес снизился — в том числе за счет того, что больше не осталось дешевых свободных площадей, которые можно было бы столь же легко скупать.

«Земельные олигархи»: и с горы, и в гору

Любопытно сравнить первую десятку самых крупных землевладельцев России по итогам 2008 и 2016 годов (рейтинг был подготовлен, соответственно, интернет-порталом «Индикаторы рынка земли» и компанией «СовЭкон»).

В 2008 году крупнейшим латифундистом страны был «Иволга-холдинг» казахстанского бизнесмена Василия Розинова с 650 тысячами гектаров. Сейчас же он признан банкротом. А по итогам прошлого года лидером стал холдинг «Продимекс» Игоря Худокормова с 800 тысячами гектаров (в 2008 году было 570 тысяч гектаров).

Компания «Русагро» Вадима Мошковича за девять лет нарастила земельный клин с 260 до 640 тысяч гектаров, а вот у холдинга «Красный восток агро» Ильшата Хайруллина так и осталось 350 тысяч гектаров.

При этом за девять лет из числа лидеров рейтинга пропали «Золотой колос», влившийся в другой татарстанский агрохолдинг «Ак Барс» (было 460 тысяч гектаров), признанная банкротом группа компаний «Разгуляй агро» (420 тысяч), признанный банкротом холдинг «ВАМИН-Татарстан» экс-сенатора от Татарстана Вагиза Мингазова (410 тысяч) и «НАПКО», контролируемый семьей Игоря Бабаева (400 тысяч).

Ну а среди самых скандальных стоит упомянуть, безусловно, «Интеко-агро» Виктора Батурина, которое еще в 2008 году владело 250 тысячами гектаров. До того момента, как родственника мэра Москвы не отправили за решетку.

Зато новыми лидерами рынка сельскохозяйственной земли в 2016 году, по подсчетам «Совэкона», стали помимо «Продимекса» и «Русагро», также «Агрокомплекс» из Краснодарского края, контролируемый семьей министра сельского хозяйства Александра Ткачева (606 тысяч гектаров), «Мираторг» братьев Виктора и Александра Линников (550 тысяч), «Ак Барс» Ивана Егорова (505 тысяч), «АСБ» Юрия Хохлова (441 тысяча), «Авангард-агро» Кирилла Миновалова (390 тысяч), «Доминант» Павла Демидова (320 тысяч) и «Система» Владимира Евтушенкова (313 тысяч).

Иностранцев будут и дальше ограничивать в правах

По просьбе «Свободной прессы» результаты мониторинга цен на сельскохозяйственные земли в 2016 году прокомментировал аналитик финансовой корпорации «Алор» Кирилл Яковенко:

— Рост цен на сельскохозяйственные земли вызван хорошими показателями урожая за последние несколько лет. Так как в связи с кризисом многие продукты подорожали, это и привело к увеличению доходности земель. Полагаю, цены будут продолжать стабильно расти в ближайшие несколько лет.

Иностранные инвесторы всегда были заинтересованы в российских сельхозземлях, хотя они сталкиваются с трудностями, которые многих отталкивают. Например, известная российская бюрократия, делающая ведение бизнеса весьма проблематичным.

Самой России иностранные инвестиции могут сыграть только на руку, так как выход из кризиса требует вливания больших денежных средств, с чем сейчас у государства есть определенные проблемы. На суверенитете России подобные инвестиции никак не скажутся, так как у нас действуют очень серьезные правовые защитные механизмы от любого чрезмерного иностранного влияния.

Например, ст. 3 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» предусматривает, что иностранные граждане и иностранные юридические лица (а также юридические лица, в уставном капитале которых доля иностранных граждан и иностранных юридических лиц составляет 50%), могут обладать сельскохозяйственными землями только на праве аренды.

Есть ограничения по льготам, предоставляемым малым и средним предприятиям, в составе которых есть иностранный капитал (его доля не должна превышать 49%, в противном случае право на льготы теряется).

При этом значительное количество сельхозземель в России контролируют компании, конечными бенефициарами в которых являются иностранцы. Однако легального способа приобрести эти земли в собственность у них все равно нет!

Мало того, они могут стать дефицитом. Придется за едой ездить за границу?

К тому же часто возникают законодательные инициативы, которые могут оказать сильное влияние на иностранные компании. Например, чтобы не могли приобретать в собственность земли сельхозназначения российские юрлица, более чем на 50% контролируемые иностранными гражданами или иностранными юридическими лица (речь шла именно о конечных бенефициарах). Также выдвигалась инициатива по определению нового максимального срока аренды для иностранцев: 10 лет против ныне действующих 49. И шансов на то, что подобные инициативы все же будут приняты, в нынешних условиях не так мало.

Так что, в принципе, цены на землю в стране диктует несколько человек из числа земельных баронов. А где они предпочитают покупать свои земли, известно. Там, где цены самые высокие. По бесплатному гектару на Дальнем Востоке они не просят.

Ссылка на основную публикацию
» Посевные площади в регионах России 1970-2015 г.г.

| 14 февраль 2017 | Экономика и финансы |